Наша жизнь очень хрупкая

Какие уроки вы вынесли по итогам пандемии?

И.П.: Каждый, конечно, сделал свои выводы. Но если говорить именно о нашей стране, то обществу, на мой взгляд, не хватает сознательности и ответственности. Такое понятие дисциплины, которое, например, есть в Китае.

Наша жизнь очень хрупкая, а мы настолько уязвимы, что можем оказаться просто не готовы к некоторым стихийным вещам. Я всю жизнь посвятил профессии, а теперь оказался в ситуации, когда просто не могу заработать денег тем, что умею.

Сейчас многие из нас просто лишились возможности заниматься своей профессией. А настоящие артисты – это ведь именно про сцену, не про деньги.

Нам очень тяжело дается этот вынужденный отпуск, который уже длится почти полгода, и финиша пока не видно. Я ни в коем случае не прибедняюсь, но запас любых средств иссякаем. А когда нам еще нужно постоянно уделять внимание репетициям, чтобы не деградировать в музыкальном плане, содержать музыкантов – это становится большой проблемой.

В.: Трудно сказать. Нам казалось, что мир уже не будет прежним, и люди станут по-другому относиться к жизни, будут по-особенному ценить ее и человеческие отношения. В какой-то момент мы ощущали это, нам не хватало общения, нашей любимой работы. Мы хотели, чтобы ее снова было много, и обещали, что никогда больше не будем жаловаться на усталость. Но сейчас это потихоньку начинает затихать, люди уже привыкли, и стало ясно, что это был испуг на короткую дистанцию, к сожалению. Видимо, такова человеческая психология. С одной стороны это хорошо – мы забываем плохое, с другой – о таком стоит всегда помнить и с этим жить.

Я могу сказать, что случилось со многими. Люди живут всегда чем-то своим, а здесь большое число людей стало жить одной проблемой. И все друзья, все знакомые созванивались и делились какимито новостями о вирусе, способах борьбы, новых методиках лечения, которые появлялись, о том, кто, не дай бог, заболел из ближайшего круга, как кто справляется. Все стали жить будто одной семьей. Стали небезразличны друг другу.

Как изменилась ваша жизнь из-за пандемии?

И.П.: Как генеральный директор канала «Авто Плюс» могу сказать: мы содержим людей за счет рекламы и подписчиков. Когда из рынка уходят рекламодатели, как сейчас происходит с многими федеральными каналами, многое ставится под сомнение. С Валерией тоже начинаем думать, где нам брать деньги на производство нового контента, музыкального материала, клипов, съемок в передачах и прочего. Помимо этого, у нас есть расходы на визажистов, стилистов, костюмеров, операторов, музыкантов в то время, когда артист не может выходить на сцену физически.

В какой-то степени сэкономить расходы, наверное, можно, только взяв паузу. Артист не может отслужить на сцене тридцать-сорок лет, а потом просто пойти продавать пирожки. Я говорю не только о Валерии, я обо всех профессионалах, кто сейчас не у дел. Люди сцены должны на нее обязательно вернуться и продолжить работать. Максимум, что они могут делать еще – это преподавать, делиться опытом.

В.: Есть и положительные стороны. Мы три месяца фактически не выходили из дома, за редким исключением, но я все-таки участвовала в проекте «Маска». Он начался еще до изоляции, а продолжился, когда все ходили в панике от новостей. Нас тоже это волновало, мы сдавали анализы все время. Наша семья строго соблюдала меры предосторожности, особенно удивили меня дети. Они подошли ко всему очень сознательно и организованно, все тихо сидели за городом и в Москве, никуда не выходили. Маму мою мы изолировали на три месяца в квартире, у нее не было потребности ни в чем, кроме живого общения с людьми.

Ну, а мы… В Москве люди любых профессий всегда в состоянии спешки, куда-то бегут, мчатся. Я впервые за много лет провела оседло такое количество времени. Дом для нас всегда был перевалочным пунктом, чтобы пересобрать чемоданы, это жизнь артистов. А теперь я могу сказать, что я полюбила свой дом, полюбила находиться в нем. Мне совершенно нескучно, я организовала свою домашнюю жизнь, загрузила себя полностью всякими делами, воспользовалась шансом добраться до того, на что всегда не хватало времени. Я стала получать удовольствие, это правда. Потом, когда сняли ограничения, я делилась с друзьями, что у меня так и не появилось потребности ходить в рестораны, тусоваться – я и до пандемии была не тусовочным человеком. Мы уже как-то привыкли сидеть дома, в этом есть своя прелесть. Есть возможность общаться с близкими, лучше узнавать их. Наверное, эта формула не для всех идеальна, наши отношения только окрепли.

Уйдет ли ваша профессия в офлайн и не появились ли у вас мысли параллельно заняться чем-то другим?

И.П.: Траектория шоу-бизнеса сейчас такова, что не за горами время, когда продюсеры, скорее всего, будут не нужны. Сегодня музыканты напрямую связываются с агрегаторами и выходят на стриминг-платформы, остается только сделать рекламу в интернете. Раньше продюсер организовывал все: маркетинг, концерты, дистрибьюцию, был движущей силой. Музыка продавалась иначе. Сегодня интернет, Youtube, продвижение там же. Раньше артисты были заложниками радио, сегодня становятся заложниками стрим-платформ, пока не попадут в их топ-листы. А пока это произойдет, эффективные песни могут быть похоронены в зародыше. Сейчас много молодежи пришло в бизнес, они лоббируют свои вкусы – то, чем раньше занимались программные директора. Неизвестно, сможете ли вы отбить свои средства, нужно много знакомств и переговоров. В общем, ситуация сложная, и неизвестно, сколько это продлится.

В.: Наша профессия не уйдет. Ведь ничто и никогда не заменит живого человеческого общения, а онлайн – это все равно некий суррогат. Живое общение – это обмен энергией, поэтому я убеждена, что концерты все равно будут, ведь люди захотят прийти и увидеть на расстоянии вытянутой руки любимого музыканта, артиста, актера. Я считаю, это очень важно. Все и так достаточно оцифровано, вся наша музыка, и видео, и концерты находятся в интернете. Но это не совсем то, если рассуждать как зритель. Я хожу в театр, очень люблю концерты, прихожу и заряжаюсь атмосферой, получаю эмоции, плачу вместе со всеми, смеюсь, это захватывает, накрывает волной. Это не может идти ни в какое сравнение с просмотром через экран дома.

Обмен энергией – это не пустые слова. Может быть уже двадцать пятый концерт, как день сурка, усталость, отсутствие нормального сна, но я выхожу на сцену, слышу аплодисменты и испытываю прилив энергии, все будто загорается с новой силой. Как будто первый концерт – совершенно необъяснимо. Бывали случаи, когда я перед концертом лежала с температурой 40 и не могла подняться, но выходила на сцену и работала двухчасовые концерты.

И.П.: Живые концерты ничего не может заменить, а онлайн-концерты – это секс по телефону.

Чем вы занимались во время самоизоляции?

В.: Мы написали очень крутую песню и сняли на нее клип, нам было, чем заняться.

И.П.: Я попробовал себя в роли режиссера вместе с Максимом Фадеевым. Мы записали песню, провели съемки в период карантина, выложили на Youtube и к этому моменту набрали 7,5 миллионов просмотров. Мы не тратились на рекламу, не продвигали, просто сделали.

Также мой процесс – это организационные вопросы на «Авто Плюс». Мы освещаем гонки и рассказываем о спортсменах компании SMP Racing, я занимаюсь выпуском телепрограмм и, конечно, проектами Валерии. Общаюсь с представителями рынка. Сейчас делаю юбилей Игоря Николаева в «Крокусе» 11 ноября.

У нас теперь хватает времени на фильмы, сериалы. Раньше это была роскошь.

В.: Мы посмотрели немецкий фильм «Работа без авторства» – очень советую! У него куча наград, фильм весьма достойный.

И.П.: Были и семейные дела, съемки, у Валерии проект «Маски», концерт на Красной площади. В целом загруженность была большая.

В.: Я вернулась к изучению французского языка, очень обстоятельно и хорошо подняла свой уровень. Чтобы не забывать английский, занималась с педагогом 1-2 раза в неделю. Это даже не уроки, а просто общение на разные темы, чтобы не терять сноровку.

Из особенно полезного на самоизоляции – я каждый день занималась вокалом, пробовала новые приемы, распевалась, что очень важно в отсутствии концертов. Я считаю, что очень продуктивно провела время. Еще я записалась на курсы нейролингвистики, много слушала Черниговскую – до этого давно руки не доходили. Ну и занималась фитнесом онлайн, эту систему я освоила еще в прошлом году, можно сказать, подготовилась.

Вы, наверное, слышали эти сообщения о том, что во многих семьях не все было благополучно, стала ли самоизоляция испытанием дня вас?

В.: У нас близость 24 на 7 на протяжении 17 лет, мы вообще не расстаемся никогда. За все время мы может три ночи не ночевали вместе, когда я улетала в командировку. Поэтому не могу сказать, что для меня это нечто новое. Конечно, в обычной жизни мы можем куда-то уйти, или быть в разных местах по своим делам, можем как-то разделиться. В первые дни изоляции Иосиф, конечно, нервничал, у него была какая-то внутренняя нестабильность, из-за непонятных последствий, полной неизвестности, одни знаки вопроса. Для человека его темперамента, его психотипа это совершенно невозможно. Он очень активный человек, и вдруг его приковали к дому, и вот вроде как все хорошо, но вот что-то не то, поэтому он, конечно, нервничал несколько дней.

И.П.: Валерия говорила мне: «Чего ты нервничаешь, я не могу понять? Как мы будем жить три месяца, так у нас до развода дойдет».

В.: Но на самом деле прошло несколько дней, он как-то приспособил свою психику, и мы вообще ни разу не поссорились. Это очень удивительно, потому что мы люди эмоциональные, очень темпераментные, мы легко ссоримся, потом легко миримся.

И.П.: У нас уже на протяжении трех месяцев вообще ничего не происходит, потому что каждый фокусируется на чем-то своем, а квартира у нас довольно большая, строилась под большое количество детей.

В.: Теперь дети по своим домам, с нами никто не живет, мы одни, поэтому есть куда спрятаться, чтобы заниматься своими какими-то вопросами. Днем мы по разным комнатам, а вечером или за обедом, когда все дела уже закончились, вместе. Посмотрели за неделю несколько фильмов, потом уже совсем вошли в новый режим, а потом нам вообще было не до этого.

Стала ли пандемия поводом для творчества?

И.П.: Нет. Пандемия стала стрессом. Он не является стимулом для творчества, скорее, демотиватором. Я не знаю, как у других, у меня не то чтобы опускаются руки, но в целом чем дальше, тем сложнее. Ну, такое что ли расстройство, грусть по этому поводу.

В.: Скорее, пандемия стала поводом для того, чтобы посмотреть другими глазами на свою жизнь, в том числе и на творческую. Сегодня музыка производится с сумасшедшей частотой, и материал может быть средней руки, но публика все равно ждет и слушает. Мы раньше делали песни по полгода, я не хочу выпускать новую песню каждую неделю, как сегодня принято.

И.П.: На наш взгляд, очень важно выпускать песни нечасто. Нельзя сделать много хороших песен сразу, они, к сожалению, делаются небыстро. Нужно многое выверять, просчитывать.

Какой главный вывод вы сделали за весь этот период, и были ли плюсы?

В.: Нужно дорожить моментом, тем, что мы имеем, что все живы и здоровы. У нас есть крыша над головой, мы можем заниматься работой, чтото делать. Многим пришлось совершенно пересмотреть свою жизнь и перепрограммировать ее, чтобы оставаться на плаву. Мне кажется, что это очень важно, такая перезагрузка произошла и у меня. Человечество вышло на какой-то другой уровень технологий, дистанционные области деятельности и обучение будут развиваться с новой силой – это очень здорово. Если где-то в глубинке проведут интернет, то дети смогут удаленно заниматься по тем же программам, что и московские школы, у людей будет больше выбора. Я не говорю про начальную школу, дистанционное обучение подходит больше для сознательного возраста. Конечно, не всему можно научить дистанционно. Вокалу, например, в принципе можно, если ты знаешь своего преподавателя, вы уже взаимодействовали, он видел, как ты дышишь, твою опору и осанку. Но игре на фортепиано и других музыкальных инструментах, пожалуй, невозможно научить на удаленке. Для остальных это может стать очень эффективной формой обучения: не нужно тащить свое тело в класс, чтобы высиживать 6 часов среди бездельников, которые мешают тем, кто хочет учиться. В правильно организованном обучении на дому больше контроля: невозможно проворонить, прогулять, не сделать, сказать, что болел или потерял. Это тоже плюс. Я уже не говорю о развитии сервисов доставки. Москву нельзя было назвать не продвинутой в этом плане и до пандемии, но теперь этим службам просто хочется сказать «браво»! Еду привозят через 10 минут после заказа.

И.П.: Я отношусь к тому, что произошло, философски, понимаю, что мы совсем не защищены и можем в одночасье стать никому не нужными и брошенными. Поэтому я рассчитываю только на себя – больше не на кого.