Счастье – это когда все вокруг смеются!

Ваше представление о том, что Вам нужно для счастья менялось с возрастом?

М.К.: Да, менялось, честно скажу. В 20 лет я думала только о том, чтобы состояться в профессии. Хотя тогда думать всерьез о карьере было сложно. Я выпускалась из института в 1998 году – в театрах, на киностудиях была разруха. Я флаеры раздавала у метро. О каком карьерном росте могла тогда идти речь? Но я очень хотела ролей. Не славы, не «бабла», и именно достойных, интересных ролей. Тогда казалось, что это самое важное. Потом, лет в 30, мне показалось, что нужна какаято красивая картинка, чтобы дом – полная чаша, успех в профессии, чтобы достаток был, муж обязательно, ребенок обязательно, чтобы все, как у людей. И уже ближе к 40 я поняла, что не надо выстраивать какие-то схемы, ты никому ничего не должен, плевать, кто как на тебя смотрит, есть у тебя муж, ребенок или нет. У двух моих ближайших подруг с детьми не сложилось, и я поняла, что это вообще не самоцель ни для женщины, ни для кого бы ни было. И роли – это тоже полная ерунда, потому что через какое-то время и это забудется. Теперь я думаю, что самое важное – это то, что происходит с тобой здесь и сейчас. Бывает, как нахлынет такой приступ счастья в самом неожиданном месте и в самый, казалось бы, неподходящий момент. И вдруг понимаешь, что самое ценное в жизни – это просто жить, чувствовать, радоваться, любить. Это, наверное, с годами приходит.

У Вас очень теплые отношения с Вашим 10-летним сыном Ваней. Что главное в Ваших взаимоотношениях?

М.К.: Знаете, первое, что пришло в голову, – юмор. Все остальное – проводить больше времени, обнимать, целовать – это априори зависит от темперамента людей. Кому-то и не надо обнимать и целовать. Например, я абсолютно тактильный человек, а мама у меня была очень сдержанная. Поэтому я ей иногда говорила: «Так, мне надо срочно с тобой пообниматься, терпи!» Она смеялась, мы обнимались. Когда включаешь юмор, а не претензии или обиды, все получается.

И с Ванькой так же. Мы с ним кривляемся, подшучиваем друг надо другом, прикалываемся. Я, вообще, думаю, что счастье – это когда все вокруг смеются!

Ужас в том, что он меня всерьез теперь уже вообще не воспринимает. Даже когда я начинаю дурниной кричать – очень редко, но все же меня можно вывести из себя – он начинает хохотать, думает, что я прикалываюсь. И я… Меня это обдает, знаете, как ледяной водой. Я вдруг начинаю видеть себя со стороны и думаю: «Как хорошо, что он не воспринял это всерьез, потому что это было бы для него очень обидно и страшно».

Этот рецепт в отношении с противоположным полом работает?

М.К.: Конечно, и с друзьями тоже. Вот, бывает, попадешь в компанию, и вроде все такие милые, прекрасные люди, но мы разговариваем на разных языках, как-то все не весело, не смешно, напряженно. А мне нужно, чтобы была ахинея, чтобы она, знаете, летала в воздухе, и чтобы люди могли засмеяться, не сговариваясь, одновременно.

Это значит быть на одной волне. Поэтому у меня достаточно узкий круг близких. Это те люди, с которыми мне весело. Мне кажется, это ключ ко всему, даже в самые трагические моменты… Я, вообще, люблю жанр трагикомедии. Когда начинаешь высмеивать свои же проблемы, реально становишься выше них.

Вы любите трагикомический жанр?

М.К.: Да, очень! И комедийный тоже. И очень хотела бы играть именно в комедиях. Вообще, у меня в дипломе стоит «характерная героиня», а не лирическая. Все мои роли в театре, так или иначе, были связаны с очень серьезной характерностью, яркостью, взбалмошностью, стервозностью даже. Сейчас в кино, в сериалах мне предлагают достаточно однообразные роли. Это не хорошо, и не плохо, это просто данность. Много стандартного, стереотипного, даже в костюмах. Я иногда говорю: «Ну почему, если она учительница, то одета должна быть вот так серенько, скучненько? Ведь современные учителя – совершенно другие люди!» Это я не то, чтобы жалуюсь, это моя работа, и я в любом случае стараюсь выудить в каждой роли что-то сверхъестественное и распрекрасное, но… Я бы хотела, чтобы снимали комедии про моих ровесниц, не про 20-летних девчонок, а про таких вот девчат за 40, у которых уже есть серьезный бэкграунд за плечами, у которых есть чувство юмора, здоровый такой цинизм. Мне бы хотелось сняться в женской комедии, но зрелой. Про наше поколение, но немножко с другой стороны на него взглянуть. Мои ровесницы ходят в кроссовках, джинсах, майках. Мои ровесницы катаются на горных лыжах, слушают достаточно жесткую музыку. Когда мы с подругами собираемся, я так жалею, что не обладаю даром сценариста, потому что если за нами записывать, то это же готовый сериал! Особенно, когда мы начинаем что-то вспоминать уже с высоты своего опыта. Это настолько смешно, ну, просто бомба могла бы быть!

Жаль, что у нас на телевидении в основном попрежнему эксплуатируют привычные, стандартные схемы. Ее предал муж, она одна с ребенком, у них развод, работы нет, тюрьма, кома. Это дает рейтинг. Так зачем рисковать? Но все же многое меняется в лучшую сторону. Хорошо, что сейчас появились интернет-платформы и это, конечно, здорово расширило возможности нашей профессии. Я запоем смотрю в сети некоторые наши сериалы. И надеюсь, что у меня тоже еще многое случится.

Не сомневаюсь! Если вернуться к стандартным, общепринятым схемам – как в искусстве, так и в жизни – кто, по-Вашему, в большей степени ответствен за счастливые взаимоотношения в паре: мужчина или женщина?

М.К.: Знаете, совсем недавно у меня в голове мелькнула мысль о том, что само понятие «ответственность» какое-то очень, очень нудное.

Я вот была очень, как мне кажется, ответственной. Ответственной и очень терпеливой. Не то чтобы это моя заслуга, просто характер такой от природы. Я могу долго-долго какие-то вещи спускать, проглатывать, но это не помогло. То есть то, что считается женской такой премудростью, не сработало. В моем случае (я имею в виду свой брак) просто не случилось действительно настоящей, искренней любви. Так бывает. Вы оба можете быть очень ответственными, даже гиперответственными людьми, но нет вот этого соприкосновения, какого-то тепла, когда человек уходит на 2 минуты, а тебе хочется, чтобы он поскорее вернулся. У нас в дружеской компании даже выражение есть: «Оба они хорошие, но не случилось». Возможно, в прошлых отношениях мы были ответственными, но абсолютно бессмысленными и бесполезными людьми для своих возлюбленных, понимаете? Когда мне было уже 38 я вдруг поняла, как это бывает по-настоящему! Вот эта химия невообразимая! Ничего мы ничего специально не делаем, я никакой ответственности не несу, а мне все в кайф! Готовить даже стало в кайф, я по магазинам хожу, как по Эрмитажу, выбираю продукты часами. Все-все, даже бытовые какие-то мелочи превратились в радость, а не в обязаловку и ответственность.

Счастье надо заслужить? Оно от нас зависит? Или тут кому как повезет?

М.К.: Думаю, что так или иначе от нас зависит многое. Мне кажется, что весь наш жизненный путь состоит из множества дорожек – иногда узеньких, иногда широких. И когда ты идешь по ним, то поступать нужно действительно по совести, потому что в небесной канцелярии, как говорится, квитанции не пропадают. И если ты ошибаешься, даже по мелочам, то идешь по одному пути, а если по совести – по другому. Нам предоставлено право выбора, иначе в чем тогда смысл нашего существования? Именно поэтому мы пытаемся вложить в наших детей самые важные основополагающие моменты, которые помогут им пойти по правильной тропиночке и, в конце концов, приведут к тому, что они смогут жить и радоваться, что-то создавать и помогать людям, а не просто прожигать жизнь и на нее жаловаться.

То есть счастье или несчастье – это результат нашего собственного выбора?

М.К.: Да, если ты все время пакостишь, даже пусть по-мелкому, ну, как ты можешь идти по какой-то прекрасной светлой дороге и рассчитывать на собственное счастье? Так не бывает. Есть у меня еще такая версия, что чем дольше тебе везет, пока ты пакостишь, тем страшнее тебя ждет впереди испытание. Вот точно абсолютно! Это такой эффект накопления – ты здесь соврал, там повел себя безобразно, тут предал. И как бы тебе все сходит с рук, и все у тебя хорошо, и ты успешен в профессии, и тачка у тебя крутая – это я, наверное, больше про мужскую психологию говорю… И ты продолжаешь, продолжаешь гадить. Мне кажется, Вселенная не прощает этих вещей. Даже если ты исподтишка это делаешь, и никто тебя ни разу за руку не поймал, каждый все про себя знает. Мы судить друг друга не должны, это не наше дело, но более высокие структуры над этим работают. Они ведут подсчет.