Любые отношения требуют времени

Ваш отец — потрясающий лирический поэт, хотя немногие знают его с этой стороны. Какие его стихи о настоящей близости Вы любите больше других и почему?

Почти все папины стихи — и лирические, и гражданские, и партийные — были в каком-то смысле о близости, я имею в виду не физическую, а духовную близость. И практически все свои стихи отец посвящал маме. Подписывал поразному: «Алене», «Киреевой», «Аленушке» — по сути, папа не только стихи, но и всю жизнь ей посвятил — они же вместо 40 лет прожили.

Вы говорите о любви своих родителей как об одной из величайших историй любви прошлого века. Вы когда-нибудь задумывались, как им удалось сохранить такую степень близости на протяжении 4 десятилетий? Надо ли для этого обязательно, как  говорил Ваш отец, «совпасть» со своей второй половинкой?

Я думаю, они, конечно, совпали, но и работали тоже. Одно без другого не бывает. Не бывает, чтобы все сразу само собой склеилось. Знаете, мама была не только женой, но и музой, редактором, критиком. Отец  её обожал и умел проявлять свои чувства в ежедневном общении. Писал ей утром, например, свой распорядок дня в стихах. Да и вообще, не мог мимо мамы просто так пройти: что-то ей на ушко шептал, приобнимал. Он нас всех нежно любил. Называл нас «девоньки мои». И все тоже, так или иначе, вкладывались — не только мама, но и сестра, и бабушка. Мы с сестрой ходили на задних лапках, когда папа писал у себя в кабинете — знали, что он работает, поэтому шуметь нельзя. С тещей у отца тоже сложились самые теплые отношения. Помню, как бабушка ему записочки писала: «Если ты проснешься раньше, разбуди меня, я сварю тебе кашку». Я только сейчас понимаю, какая была счастливая в детстве. Это было совершенно щенячье чувство счастья, сохранности и любви. Мы все просто купались в нем. Только когда оно ушло, я поняла, насколько оно было сильным и особенным. Это детское счастье стало для меня своеобразной подушкой безопасности в жизни — именно оно помогает справляться со всеми сложностями и двигаться дальше.

Что для Вас значит выражение «ближний круг»? Как Вы его формируете? Появляются ли в нем сейчас новые люди и если да, то по каким параметрам Вы их туда пускаете?

Ну, вот действительно надо с человеком, что называется, «совпасть». И как это происходит, я не знаю. Интуитивно, скорее всего. Но вообще, все основные связи были заложены еще в юности. Хватило бы времени их поддерживать. Дружба, да и вообще любые отношения требуют времени. Надо ходить в гости, разговаривать, делиться, иначе все постепенно сходит на нет. Бывает, что связи как-то сами собой растворяются с возрастом — люди ведь меняются, и сами мы тоже не стоим на месте. А иногда случается наоборот — человек, от которого ты несколько лет назад бежал, как черт от ладана, вдруг становится интересным и даже близким.

У Вас трое сыновей. Как Вы думаете, когда детей пора отпускать от себя?

Ой, этот вопрос мне лучше не задавать. Я всегда была такая «мать-курица» и остаюсь ею до сих пор. Поэтому мои дети выросли, как я считаю, недостаточно самостоятельными. В этом, безусловно, есть и моя вина.

Вы довольно близко общались с большим количеством звезд. С кем из них Вы стали по-настоящему близки и почему именно с ними? Чему Вы научились у них?

Прежде всего, я, наверное, научилась терпению. Когда хочется всего и сразу, надо понимать, что так получается не всегда. Иногда нужно время, и надо уметь ждать. И еще меня научили быть очень осторожной в том, что и кому ты говоришь. ВСЁ говорить вообще никому нельзя. Некоторые люди сделаны так, что им интересно придумать или додумать, поэтому не надо давать повода. Об этом много раз говорила, например, Людмила Марковна Гурченко. Она сама была очень избирательной и мало кого к себе подпускала.

Не со всеми звездами, у меня, конечно, сложились близкие отношения. Но с некоторыми — да, получилось: с Валерией, Лолитой, Максимом Авериным, Любовью Казарновской. С современными сериальными «звездами» я как-то не нахожу общего языка. Они почти все на одно лицо. Сравниваю их с предыдущими поколениями, такими величинами, как Рязанов, та же Гурченко. Понимаете, в них чувствовалась постоянная внутренняя работа, и за этим интересно было наблюдать. А нынешние «звезды»… не они сами над собой работают, а НАД ними работают. Это большая разница. И поэтому мне неинтересно их снимать. Во многом это стало причиной прекращения моего фотопроекта «Частная коллекция». Хотя в каком-то смысле я продолжаю его в формате «Рождественских встреч с Екатериной Рождественской». Сейчас мы готовим очередной вечер, который в этом году посвящен Серебряному Веку. Это тоже такая фотоистория, но без фотографирования. Зато с переодеванием. Хочется собрать тех людей, которые в силу своей профессии переодеваются, перевоплощаются и играют для ДРУГИХ. А тут они могут сделать это для себя — просто отдохнуть, расслабиться, подурачиться.

Что нового Вы поняли для себя о человеческой натуре, много лет работая над проектом «Частная коллекция»?

Когда человек примеряет на себя личину другого, надевает маску, он и сам меняется. Причем меняется все: пластика, манеры, иногда даже голос. И вот эта вторая личность, которая в нем вдруг обнаруживается, не менее интересна, чем первичная. Она требует изучения или, по крайней мере, особого внимания.

В последние несколько лет Вы стали писать. Ваши книги — это шаг к пониманию самой себя?

Это, скорее, шаг вперед. Мне всегда нравилось экспериментировать, осваивать что-то для себя новое. Вообще, я считаю, что каждому из нас есть, о чем писать. Это может быть что угодно: и стихи, и сказка, и роман. Публиковать вовсе не обязательно, но само по себе писательство — чрезвычайно полезное занятие. Оно развивает личность, да и просто банально тренирует мозг.

Что сейчас в работе?

Сейчас пишу в новом для себя жанре — таком лечебно-психологическом триллере. Одна моя подруга рассказала мне о своей детской травме, последствия которой мучают  её до сих пор. Мне хочется помочь ей возможным для себя способом — через написание этой истории. И, может быть, эта боль  её отпустит.

Разве такие способы работают? Это же Вы пишете, а не она сама.

Ну, мне все же хочется что-то сделать. Всегда надо хотя бы попробовать…