Эволюция воспитания детей

Психолог, Гештальт-терапевт Мария Соснина о том, как общепринятое отношение к детям в конкретном обществе формирует то, какие люди будут составлять это общество спустя 20 лет и позже.

ХХ-ХХI век

Начиная с конца ХIХ века и до наших дней, в Европе (хотя между разными европейскими странами есть в этом смысле существенная разница) и США преобладает социализирующий стиль воспитания детей, в котором последние несколько десятков лет появляются вкрапления поддерживающего, помогающего стиля. Хотя даже в самых развитых странах хватает людей, обращающихся с детьми «как в старые добрые времена». Позиция «я боялся своего отца, так пусть и мои дети боятся меня» очень распространена. К тому же существует недооцененный феномен зависти к своим детям. Она обычно не осознается, но если вывести это ощущение на сознательный уровень, получается «а почему это ты должен жить лучше, чем жил я?»

В России социализирующий стиль тоже достаточно широко распространен, но далеко не повсеместно: побои, моральное и физическое насилие над детьми — в нашей стране скорее правило, чем исключение. Проиллюстрирую опубликованными воспоминаниями актрисы Ольги Тумайкиной (замечу, 1972 года рождения — далеко не начало ХХ века): «Мама отдала меня своим родителям в глухую таежную деревню в два года. Так было принято — ребенок до школы набирается сил. А в деревне воспитывают строго. Иначе нельзя: хозяйство большое, нужно всегда быть на подхвате. Помогать и не жаловаться. Я и не жаловалась. Однажды в лесу пропорола гвоздем ногу и до дома терпела, никому не сказала. Знала — попадет. Еще как-то зимой полоскала белье в проруби и упустила простыню. Страх наказания был так велик, что я бежала километр или два по льду до порогов, где вода не замерзает, и выловила-таки ее! Вся побилась, поморозилась, но опять никому ничего не сказала. В нашей семье дети не приучены беспокоить взрослых. Сын дяди, Кирилл, когда ему было десять лет, упал с велосипеда. От травмы в паху образовалась саркома, и он очень быстро сгорел. Врачи говорили, что если бы Кирилл вовремя сказал о своей боли, его можно было спасти. Но мы привыкли терпеть...».

К сожалению, более чем закономерно, что Ольга вышла замуж за человека, который бил ее и унижал морально, и молчала о том, что происходит в ее супружестве: привычка терпеть, если не преодолевать ее специально, остается на всю жизнь. Таких примеров в России очень и очень много. Последовательности и эмпатии тоже часто не хватает. Вспомним, сколько родителей без всяких объяснений меняют «нельзя» на «можно» и наоборот, а лучшим объяснением считают «потому что я так сказал». Главной психологической проблемой России является проблема личностных границ.

О Японии, Китае, Индии и арабских странах я в этом тексте говорить не буду, так как это отдельная большая тема. Но вернемся к социализирующему стилю.

Социализирующий стиль

У родителей, воспитывающих дочерей и сыновей в этом стиле, проекции на детей становятся все слабее, поэтому родители хотят не столько взять ребенка под полный контроль, сколько направить его на правильный (по их мнению) путь. Главное желание родителей теперь – социализировать ребенка, встроить в общество. Ребенок считается хорошим, когда он ведет себя социально одобряемо (слушается старших, вежливо здоровается и т. д.). Он по-прежнему «должен» родителям, но уже не прислуживать в доме или терпеть побои, а быть социально успешным: хорошо учиться, «быть самым лучшим», «таким, чтобы мы могли тобой гордиться». Социальные успехи ребенка становятся престижем родителей. Он нередко оказывается виноват, если «не оправдал»: «лучше бы я пошла работать, чем с тобой сидела!», «я столько в тебя вложил(а)!». Практически вся Европа и США к началу ХХ века уже определились, что бить детей — нехорошо (впрочем, были исключения: например, Германия, где жестокие физические наказания были широко распространены вплоть до Второй мировой войны). Это вовсе не значит, что детей в Европе и Америке в ХХ совсем не били. Били, но обычно с оглядкой: побои либо скрывались, либо родители старались оправдаться совершенной невыносимостью ребенка. В наше время контроль над телесными наказаниями детей в западных странах стал гораздо строже.

Детоубийство с ХIХ веке вызывает ужас, а сексуальное использование детей — такие тревогу и неприятие, что о нем предпочитают не говорить (из-за этого насилие над детьми часто остается безнаказанным — его боятся замечать и стыдятся преследовать). К сожалению, психологические травмы от использования детей как морального, так и сексуального — одна из главных проблем в США и Европе ХХ-ХХI века. Физический контроль над детьми при социализирующем стиле воспитания сменяется психологическим: битью предпочитают манипуляции и эмоциональный шантаж («веди себя хорошо, и тогда я...», «мальчики никогда не плачут» и т. д.). Участие отца в жизни детей не только в качестве кормильца и наказывающей фигуры становится нормой. Все меньше мужчин говорит «возиться с детьми – женское дело», все больше откликается на призывы жен «поговори с сыном», «дочке нужно твое внимание». Да и количество мужчин, интересующихся своими детьми, душевно сближающихся с ними без напоминаний, увеличивается. Между детьми и родителями появляется эмоциональная близость. Любимого человека по определению хочется радовать, и когда общество перестает «твердо знать», что только тотальная строгость и розга не дадут ребенку стать аморальным и попасть в ад, все больше родителей хочет доставить детям удовольствие, побаловать

К сожалению, забота о ребенке нередко бывает проективной: родитель удовлетворяет не истинные потребности ребенка, а свои за его счет; ребенку дают то, что удобно дать родителям, а не то, в чем он нуждается. Пример такого отношения – семьи, где у детей нет никаких ограничений, малейшие капризы мгновенно удовлетворяются без обсуждений, ребенка заваливают игрушками и подарками, но эмоционального контакта нет. Это своего рода способ откупиться вседозволенностью и попустительством от нужды ребенка в душевной близости и понимании. Баловать по-своему гораздо проще, чем вникать в чувства и потребности ребенка или воспитывать в нем уважение к другим людям (без которого научиться уважению к себе самому невозможно). Кроме прочего, попустительствующие родители часто незаметно для себя нарушают границы самого ребенка.

Есть и категория родителей, которые стараются подкупить детей, так как это кратчайшая (хотя далеко не самая полезная для ребенка) дорога к их преданности. Такие люди нередко сравнивают себя с другими родственниками, против которых (порой бессознательно, а чаще вполне осознанно) настраивают ребенка: «только мамочка тебя любит по-настоящему», «вот мать тебе не разрешает мороженое есть, а папа тебе все, что хочешь, купит», «родители у тебя злые, а у бабушки все, что хочешь, можно делать».

Дети, получившие социализирующее воспитание, гораздо меньше подавлены родителями, поэтому... позволяют себе злиться на них, обижаться, переживать, видеть достоинства и недостатки. (Для того чтобы испытывать агрессию к близким людям, особенно к родителям, тоже нужна определенная степень внутренней свободы и душевных сил). А значит, в конце концов, полюбить своих настоящих родителей, а не их идеализированные образы.

У людей ХХ века тоже есть жестокие потребности и желания, которые все чаще (хотя не всегда) реализуются в символической форме: лучше смотреть фильм «Техасская резня бензопилой», чем публичные четвертования. Для большинства наших современников благодаря социализирующему стилю воспитания очень важен социальный успех, ставший чем-то вроде религии: он определяет как идентификацию и самоидентификацию человека (на вопрос «Кто он?», люди чаще всего отвечают, называя профессию: «инженер», «бизнесмен»), так и его представления о качестве собственной личности и жизни. Например, слова «я ничтожество» или «я ничего не достиг» обычно означают отсутствие хорошей должности или высшего образования.

Ориентированность на социальное определяет устремления и выборы: люди часто отказываются от времени со своими близкими, личностного развития и других важных вещей ради карьеры. Человек, воспитанный в социализирующем стиле, уже позволяет себе ощущать психологические потребности в любви, принятии себя (как другими, так и самим собой), поддержке и близости, но часто не умеет сформулировать и реализовать их. Из-за этого многие люди страдают от душевной пустоты и других экзистенциальных проблем, которые заглушают зависимостями: химическими (алкоголь, наркотики и т. д.), психологическими (деструктивные отношения, игромания и т. д.) и пищевыми расстройствами (булимия и анорексия). Собственно, именно эти психологические проблемы — самые распространенные на

Надежда на хэппи-энд

С середины ХХ века в Европе очень медленно, буквально в виде единичных случаев, зарождается новый стиль воспитания — помогающий. Появляются родители, готовые прислушиваться к чувствам детей, доверять их эмоциональным потребностям, ценить близость с ребенком, сочувствовать, когда ему плохо, создавать условия для его развития и интересов. Люди, которых воспитывают в этом стиле, обычно вырастают добрыми, искренними, хорошо знающими себя, творческими, адекватными и спонтанными. Они не страдают от депрессий и неврозов, у них сильная воля, они не склоняются перед авторитетом и легче, чем другие, выдерживают прессинг.